Заложники особого статуса. Часть 3-я: Буква, Дух и Смысл Закона и Права
Правда и справедливость
Подготовка каждой публикации любым журналистом сопровождается сбором разного рода материалов – на профессиональном языке это называется «фактурой». Есть ещё такое понятие: «блокнот журналиста». Часто, несмотря на то, что из них, казалось бы, «выжимается» всё по максимуму, они сохраняются, попадая в авторский архив. И это оправданно: накопленная фактура «выстреливает» ещё не один раз…
В моём авторском архиве, без всякого преувеличения, накоплен огромный информационный массив – фото, подшивки газет, различные вырезки, распечатки и ксерокопии документов, хранящиеся как на электронных, так и бумажных носителях. Откровенно говоря, я предпочитаю работать с бумагой, хотя, безусловно, с «цифрой» манипулировать легче и быстрее технически. Но это, наверное, это дело сугубо индивидуальное – кому как, ведь у каждого автора свои методика работы и стиль творчества.
Мне представляется, что бумажный формат информации позволяет ближе, а то и непосредственно прикоснуться к конкретному делу, глубже понять его суть и, что, на мой взгляд особенно важно, вникнуть, «погрузиться» в специфику темы. А она зачастую бывает весьма непростой, что требует стремления от автора не допустить даже мелких огрехов или откровенных ляпов. Увы, но они встречаются нередко, ведь журналистика – дело в значительной мере универсальное, требующее освещения самых разных тем, начиная, казалось бы, от самых что ни есть банальных до самых экзотических. К примеру, как-то один из мэтров отечественной печати рассказывал о том, что первым его заданием на первой студенческой практике в районной газете стало описание работы районной станции искусственного осеменения крупного рогатого скота. С заданием он, конечно, справился, хотя это ему стоило не малых труда и времени. Впрочем, был и толк – без этого мэтром не станешь…
Конечно, труднее всего работать с информационными источниками, имеющими не только какую-то тематическую или содержательную специфику, а особенную терминологию. Речь – о технических или научных текстах, материалах, связанных с редкими профессиями или особенными сферами деятельности. Приходится и в словари залазить, и что-то периодически уточнять у специалистов. Но тут, уж, никуда не денешься – дело того стоит. Однако есть несколько типов–разрядов бумаг, которые вроде бы написаны «нормальным», то есть обычным, без специальных терминов, языком, но, как утверждает народная молва, «без пол литра не разберёшь».
В основном это относится ко всякого рода официальным письмам–ответам–запросам, которые сочиняют чиновники разных организаций и уровней. Порой, канцелярский стиль–язык таков, что после первого прочтения редко что-то сразу понимаешь – требуется прочитать хотя бы ещё раз, чтобы полностью понять содержание. Однако есть «синтетические» документы, в которых есть и то, и другое, и третье – и специфика стиля, и особенная терминология, и «творческое начало» автора с его языковыми изысками. Я имею в виду всякого рода юридические бумаги. Не припомню случая, чтобы их суть доходила с первого раза, хотя себя к тугодумам не отношу. Даже коротенькое письмо из какой-либо правовой инстанции требует неоднократного прочтения. К слову, тут срабатывает ещё один фактор – ведь в данном случае, как сапёру на минном поле, ошибаться нельзя, нужно всё понимать всё адекватно сути изложенного. Хотя, честно признаюсь: это у меня получается не всегда, ибо в иной бумаге так всё лихо закручено, что и не уразумеешь, что к чему и к какому концу. А, может, к началу…
Вообще, на мой взгляд, язык юридических документов требует не только особой теоретической подготовки, но и соответствующего морально-психологического настроя для их чтения. Он настолько «занятен», что требует отдельного диссертационного исследования. И не одного. И, наверное, таковые есть, что дало специалистам словесникам-языковедам «остепениться» – получить учёную степень кандидата или даже доктора филологических наук. В этом я ещё раз убедился, знакомясь с материалами уголовного «дела Новогрибельского» – капитана 1 ранга, недавно отправленного в запас экс-начальника ФГУП «13 СРЗ ЧФ» МО РФ, являющегося ведущим судоремонтным заводом российского Причерноморья и самым успешным предприятием целого субъекта Российской Федерации – Города-Героя Севастополя. Две недели назад Севастопольский гарнизонный военный суд приговорил:
«Окончательное наказание Новогрибельскому назначить по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 3 года 8 месяцев в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением административно-хозяйственной функции в государственных органах, учреждениях, а также Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях сроком на 2 года и 3 месяца». Кроме того, суд постановил взыскать с Сергея Новогрибельского в пользу Министерства обороны России «сумму нанесенного ущерба в размере 29 миллионов 656 тысяч рублей». До вступления приговора в силу подсудимый будет содержаться под стражей.
Такое решение, обескуражив очень многих севастопольцев и черноморцев, вполне естественно, поставило перед ними ряд вопросов. Один из главных из них такой: за что? Попытался найти ответ на него и я, имея на руках ряд ксерокопий различных документов по «делу Новогрибельского». Среди них – Постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 28 мая 2016 года (17 стр.), Позиция С.Новогрибельского по уголовным делам на 16.03. 2015г. (6 стр.), Приговор Севастопольского гарнизонного военного суда (28 стр.) и другие. С некоторыми из них я, естественно, ознакомился до суда, с некоторыми, само-собой, – уже после. Прочитал их по нескольку раз, как говорится, с карандашом в руках. Однако, имея три высших образования и являясь кандидатом политических наук, откровенно, говоря, так до конца и не понял: за что Новогрибельскому «дали» почти четыре года и присудили почти тридцать «лимонов»?
Чтобы это понять, по-моему, наверняка большинству читателей нет смысла представлять сканы десятков страниц судебных бумаг. Представлю вам квинтэссенцию «дела» в том виде, как она представляется мне. Вид этот, что называется, самый общий.
В 2013 году, по весне, ещё в «украинское время» для Севастополя и дислоцированного в Крыму Черноморского флота, 13-й судоремонтный завод получил из Москвы, «с самого верха», по сути государственную задачу: оперативно-срочно, к осени, отремонтировать два десятка черноморских кораблей и судов для решения задач обеспечения безопасности Олимпийских игр – 2014, проводимых в Сочи в феврале следующего года. Соответствующее приказание–госзаказ было дано начальнику завода капитану 1 ранга Сергею Анатольевичу Новогрибельскому – военному судоремонтнику, как говорится, «классическому». Специалисту высокого класса, которых в стране на сегодня после реформ-реформирований-сокращений-оптимизаций-приватизаций-модернизаций-новых обликов Вооруженных Сил осталось меньше, чем пальцев на руке у токаря, у которого эта рука потеряна после производственной травмы. Короче говоря, завод задачу выполнил. Как кое-кто утверждает, что делалось это не просто в сложных условиях, а из положения «лёжа», крутясь на собственном пупе, – без должного и своевременного финансирования, при отсутствии поставок новых механизмов, запасных частей и комплектующих. К этому добавим: при нахождении предприятия в «загранице» – с госграницей, таможнями, при идиотизме и вредительстве украинских чиновников, испытывая и преодолевая проблемы с коммуникациями (или с их отсутствием) и т.д., и т.п.
В общем, задачу решили. Черноморский флот, в том числе силами отремонтированных кораблей и судов, не только решил боевые задачи по обеспечению Олимпиады, но и после её окончания (она завершилась 23 февраля 2014 года, что совпало с проведением исторического «митинга народной воли» в Севастополе) обеспечил «возвращение Крыма и города русской славы в родную гавань». Именно на отремонтированных под руководством Новогрибельского кораблях и судах на полуостров были доставлены «вежливые люди». Именно эти корабли и суда обеспечили надлежащий оперативный режим в зоне ответственности Черноморского флота, в которой постоянно присутствовали силы «потенциальных партнёров и вероятных друзей». И, кстати говоря, продолжают это делать и сейчас. И не только в Чёрном море. Особо отмечу: той весной сотни военных и гражданских лиц были удостоены государственных наград вплоть до звания Героя Российской Федерации и вручения высшего ордена России – Андрея Первозванного «с мечами». Никто на 13-м заводе государственных наград не получил. Правда, Новогрибельскому в апреле 14-го при посещении завода российский премьер Дмитрий Медведев и его заместитель Дмитрий Рогозин сказали: «Спасибо». Сказали очень негромко… И, конечно, они не собирались его наказывать. Да и не только они – никто не собирался. А спустя…
А спустя несколько месяцев прозвучало сакраментальное: «А вот мы посмотрим, чем вы тут занимались в «украинское время»?!». И повод нашелся: «что-то там где-то на отремонтированном ломалось». Вот за это Новогрибельскому и «дали». Он, оказывается, при ремонте не установил на некоторые корабли новые механизмы по причине их … полного отсутствия в стране. Он, оказывается, должен был прекратить ремонт – остановить завод, отказаться от выполнения приказа–госзаказа, не дать флоту корабли и суда для обеспечения безопасности Олимпиады и, соответственно, для привоза «вежливых людей» и решения других задач флотом. Тогда и впоследствии – до привоза на завод вновь построенных российскими заводами-изготовителями механизмов.
Отметим: почему-то «дали» только Новогрибельскому – только ему одному. И почему-то уже после того, как все и везде всё после ремонта утвердили-подписали, корабли и суда боевые задачи решили, «украинское» время кончилось и наступило «российское», а все «вернулись в родную гавань». «Пришли–приплыли»…
Вроде как за всё это (в схематичном виде это «дело» выше изложено) ему и «влупили в полный рост»…
Неужели за это? Вот так «просто»: ему одному – почти четыре года и три десятка «лимонов»? Или за что-то другое, что трудно понять, читая-перечитывая судебные бумаги?
Откровенно говоря, меня иной раз берёт оторопь при озвучивании (и вы попробуйте – прочитайте вслух) только две следующие фразы:
«Действуя с прямым умыслом, то есть осознавая общественную опасность своих действий, предвидя возможность и неизбежность наступления общественно-опасных последствий и желая их наступления, в целях извлечения незаконной выгоды для возглавляемой им организации и для себя как руководителя, то есть из корыстной и иной заинтересованности, желая любыми, в том числе и незаконными способами…». Это о чём, кому, когда? Это не в 1937 году, не о диверсанте-вредителе – враге России, планирующем акцию устрашения и возмездия. Это – о начальнике 13-го завода капитане 1 ранга Сергее Анатольевиче Новогрибельском и решении его подчиненными государственного приказа-заказа по ремонту кораблей для решения боевой задачи в условиях отсутствия ресурсов и материалов (из Постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 28 мая 2016 года).
«Действуя умышленно, из ложно понятых интересов службы», чтобы в одиночку «создать видимость благополучия на 13 СРЗ», и … всё-таки решить задачу государственной важности в установленные вышестоящим командованием сроки. Несмотря на то, что закупить «на заводах-изготовителях новых двигателей, отсеков двигателя и запасных частей невозможно». Это – о том же, но уже из текста Приговора.
А как же было на самом деле? Что же делал Новогрибельский и его подчиненные? Слово – командующему Черноморским флотом адмиралу Александру Викторовичу Витко. Уж куда авторитетнее свидетель?
Из Выписки из протокола судебного заседания по уголовному делу в отношении Новогрибельского С.А. в части, касающейся свидетеля Витко А.В.
«С разрешения председательствующего защитник – адвокат Селиверстов заявляет ходатайство о допросе свидетеля Витко А.В.
На вопрос председательствующего участники процесса, каждый в отдельности, отвечают, что не возражают против заявленного ходатайства.
С учетом мнения сторон,
Суд постановил:
– Ходатайство защитника – адвоката Селиверстова удовлетворить, допросить явившегося свидетеля Витко А.В.
Председательствующий вызывает в зал судебного заседания свидетеля Витко А.В. для дачи показаний…
Председательствующий выясняет у свидетеля Витко А.В., знаком ли он с подсудимым Новогрибельским, в каких отношениях они находятся и имеются ли поводы для оговора.
На вопрос председательствующего, свидетель Витко А.В. пояснил, что с подсудимым знаком, находится с ним в служебных отношениях, родственниками друг другу не приходятся, причин для оговора нет.
Председательствующий выясняет у подсудимого, согласен ли они с показаниями свидетеля Витко А.В.
На вопрос председательствующего подсудимый Новогрибельский ответил, что с показаниями свидетеля Витко А.В. согласен.
Председательствующий предлагает стороне защиты начать допрос свидетеля Витко А.В.
С разрешения председательствующего подсудимый Новогрибельский задает вопросы свидетелю Витко А.В.:
Вопрос: Был ли 13 СРЗ сорван план подготовки ЧФ в 2013-2014 годах в целом?
Ответ: Когда я принял должность в мае 2013 года, то необходимо было обеспечить подготовку к Олимпийским играм в Сочи. 1 октября группировка по открытию Олимпийских игр была подготовлена и приступила к выполнению задач. По состоянию на март 2013 года не было подготовлено большинство кораблей, за 4 месяца был подготовлен 21 корабль, было заменено 18 дизелей, было осуществлено сервисное обслуживание, текущий ремонт кораблей и группировка с 1 октября выполняла задачи и с этой задачей справилась. А также были выполнены специальные действия по возвращению Крыма.
Вопрос: Выполнил ли Черноморский флот поставленные задачи?
Ответ: Да, безусловно, выполнил, была проведена очень продуктивная работа.
Вопрос: В тех условиях, в которые были поставлены Вы, флот и 13 СРЗ, в условия крайнего ограничения сроков, финансирования, как Вы считаете, 13 СРЗ был выполнен ГК в полном объеме, надлежащим образом?
Ответ: Для выполнения ГК было выделено около 500 млн рублей в марте 2013 года, а поступили эти денежные средства в августе 2013 года. Работы начали выполнять в мае 2013 года. Работа была очень напряженная, у меня претензий к выполнению ГК за 2013 год нет.
Вопрос: По Вашему мнению, 13 СРЗ и его сотрудники выполнили все поставленные задачи по поддержанию технической готовности кораблей и судов в целом?
Ответ: Пока завод находился в подчинении ЧФ, у меня претензий к заводу не было.
Более вопросов от подсудимого Новогрибельского не поступало.
С разрешения председательствующего защитник – адвокат Селиверстов задает вопросы свидетелю Витко:
Вопрос: Можете ли Вы дать характеристику Новогрибельскому?
Ответ: Личного общения с ним у меня не было, вне служебного времени не встречались. По работе я благодарен директору 13 СРЗ, исполнительный, добросовестный, хороший человек. Я благодарен ему.
Более вопросов от Селиверстова не поступало.
С разрешения председательствующего государственный обвинитель задает вопросы свидетелю Витко:
Вопрос: «Жуков» (морской тральщик – авт.) был включен в состав группировки для выполнения задач по Сочи-2014?
Ответ: Все корабли участвовали, но не могу точно сказать.
Вопрос: Мтщ «Вице-адмирал Жуков» участвовал в охранных мероприятиях?
Ответ: Не могу точно сказать.
Вопрос: Какие имелись проблемы у «Жукова»?
Ответ: По корпусу были большие проблемы, коррозированный корпус у него, также у него проблемы по дизель-генератору, полного перечня я не помню.
Вопрос: Известны ли Вам условия ГК в части закупки и использования при производстве ремонтных работ запасных частей?
Ответ: Да.
Вопрос: Какие требования выдвигались?
Ответ: Запчасти должны быть сертифицированы, новые, первой категории.
Вопрос: Известно ли Вам какие двигатели были установлены на «Жуков», «Муромец», «Р-109 » ?
Ответ: 510, 510, 503 машина.
Вопрос: Какого качества они были, они являлись новыми согласно условий ГК?
Ответ: В июне 2013 года я помню разговор с директором завода, это было на совещании. На тот момент не было нового двигателя. Он спросил, какой ставить, я разрешил ему установку дизеля, который находился на складе. По остальным я знаю, что он устанавливал дизеля после ремонта, чтобы подготовить корабли.
Вопрос: То есть на данные корабли не были установлены новые двигатели?
Ответ: Я разрешение давал только на МПК, другого варианта не было, я знал, что дизеля ставятся не после заводского ремонта, а те, которые были на складе.
Вопрос: Они соответствовали условиям ГК?
Ответ: На тот момент меня интересовали корабли, а не ГК.
Вопрос: Начальник 13 СРЗ мог отказаться от выполнения ГК?
Ответ: Если бы он отказался, то он бы не выполнил задачу, и мы бы не обеспечили охранные мероприятия по Сочи-2014.
Вопрос: Рассматривались ли Вами варианты о том, чтобы внести дополнения к ГК, в которых бы было указано, что ДГОЗ и МО разрешает установку на корабли двигателей бывших в употреблении?
Ответ: Такое разрешение появилось в 2015 году. Я докладывал, что оборудования нет, но есть на складе после ремонта.
Вопрос: В 2013 году Вы обращались к заказчику МО РФ за разрешением, чтобы использовать при производстве ремонтных работ бывших в эксплуатации двигателей?
Ответ: Я не помню, может заместитель по вооружению и обращался.
Вопрос: Можете ли Вы утверждать, что ГК выполнен, если на корабли согласно ГК не были установлены новые двигатели?
Ответ: Я не про ГК говорю, я говорю про выполнение Черноморским флотом задачи по прикрытию в Сочи.
Более вопросов от государственного обвинителя не поступало.
На вопросы председательствующего свидетель Витко отвечает:
Вопрос: В случае отказа от выполнения ГК Сочи-2014, что бы грозило Новогрибельскому?
Ответ: Если бы флот не выполнил задачу, то не знаю, что бы было. На тот период один французский корабль, один британский, выполняли провокационные действия. Из-за того, что группировка была подготовлена, эти провокации были не допущены. Мне надо было корабли подготовить для участия. Если бы ЧФ не выполнил задачу, то мы бы с Новогрибельским больше не работали»…
Так за что осудили Новогрибельского? На это вопрос я продолжаю искать ответ, всё-таки питая надежду на то, что в процессе апелляции-кассации по этому «делу» этот ставший чуть ли не пресловутым, уже многим набивший оскомину вопрос отпадёт сам собой. Ибо по моему разумению, в вышеназванных документах (после прочтения несколько раз) «что-то как-то перекручено сгущено передёрнуто». Возможно, я ошибаюсь…
Возникает и Увы, возникают и другие, новые вопросы, на которые, казалось бы, в период «ранней ельцинщины» уже были даны ответы: «Нужно ли выполнять ВСЕ приказы, или это надо делать ВЫБОРОЧНО? Получается, что Новогрибельский должен был отказаться от решения государственной задачи, призвав к этому подчинённых?».
Об том мы порассуждаем в 4-й части материала «Заложники особого статуса».
Между тем, напоминаю: по инициативе Профкома 13-го завода 17 ноября состоится делегатское собрание коллектива предприятия, на котором будет обсуждён один вопрос. Заводчане считают, что «дело Новогрибельского» – это и их дело, касается каждого.
Горбачев Сергей,
капитан 1 ранга запаса,
Заслуженный журналист Крыма
Подготовка каждой публикации любым журналистом сопровождается сбором разного рода материалов – на профессиональном языке это называется «фактурой». Есть ещё такое понятие: «блокнот журналиста». Часто, несмотря на то, что из них, казалось бы, «выжимается» всё по максимуму, они сохраняются, попадая в авторский архив. И это оправданно: накопленная фактура «выстреливает» ещё не один раз…
В моём авторском архиве, без всякого преувеличения, накоплен огромный информационный массив – фото, подшивки газет, различные вырезки, распечатки и ксерокопии документов, хранящиеся как на электронных, так и бумажных носителях. Откровенно говоря, я предпочитаю работать с бумагой, хотя, безусловно, с «цифрой» манипулировать легче и быстрее технически. Но это, наверное, это дело сугубо индивидуальное – кому как, ведь у каждого автора свои методика работы и стиль творчества.
Мне представляется, что бумажный формат информации позволяет ближе, а то и непосредственно прикоснуться к конкретному делу, глубже понять его суть и, что, на мой взгляд особенно важно, вникнуть, «погрузиться» в специфику темы. А она зачастую бывает весьма непростой, что требует стремления от автора не допустить даже мелких огрехов или откровенных ляпов. Увы, но они встречаются нередко, ведь журналистика – дело в значительной мере универсальное, требующее освещения самых разных тем, начиная, казалось бы, от самых что ни есть банальных до самых экзотических. К примеру, как-то один из мэтров отечественной печати рассказывал о том, что первым его заданием на первой студенческой практике в районной газете стало описание работы районной станции искусственного осеменения крупного рогатого скота. С заданием он, конечно, справился, хотя это ему стоило не малых труда и времени. Впрочем, был и толк – без этого мэтром не станешь…
Конечно, труднее всего работать с информационными источниками, имеющими не только какую-то тематическую или содержательную специфику, а особенную терминологию. Речь – о технических или научных текстах, материалах, связанных с редкими профессиями или особенными сферами деятельности. Приходится и в словари залазить, и что-то периодически уточнять у специалистов. Но тут, уж, никуда не денешься – дело того стоит. Однако есть несколько типов–разрядов бумаг, которые вроде бы написаны «нормальным», то есть обычным, без специальных терминов, языком, но, как утверждает народная молва, «без пол литра не разберёшь».
В основном это относится ко всякого рода официальным письмам–ответам–запросам, которые сочиняют чиновники разных организаций и уровней. Порой, канцелярский стиль–язык таков, что после первого прочтения редко что-то сразу понимаешь – требуется прочитать хотя бы ещё раз, чтобы полностью понять содержание. Однако есть «синтетические» документы, в которых есть и то, и другое, и третье – и специфика стиля, и особенная терминология, и «творческое начало» автора с его языковыми изысками. Я имею в виду всякого рода юридические бумаги. Не припомню случая, чтобы их суть доходила с первого раза, хотя себя к тугодумам не отношу. Даже коротенькое письмо из какой-либо правовой инстанции требует неоднократного прочтения. К слову, тут срабатывает ещё один фактор – ведь в данном случае, как сапёру на минном поле, ошибаться нельзя, нужно всё понимать всё адекватно сути изложенного. Хотя, честно признаюсь: это у меня получается не всегда, ибо в иной бумаге так всё лихо закручено, что и не уразумеешь, что к чему и к какому концу. А, может, к началу…
Вообще, на мой взгляд, язык юридических документов требует не только особой теоретической подготовки, но и соответствующего морально-психологического настроя для их чтения. Он настолько «занятен», что требует отдельного диссертационного исследования. И не одного. И, наверное, таковые есть, что дало специалистам словесникам-языковедам «остепениться» – получить учёную степень кандидата или даже доктора филологических наук. В этом я ещё раз убедился, знакомясь с материалами уголовного «дела Новогрибельского» – капитана 1 ранга, недавно отправленного в запас экс-начальника ФГУП «13 СРЗ ЧФ» МО РФ, являющегося ведущим судоремонтным заводом российского Причерноморья и самым успешным предприятием целого субъекта Российской Федерации – Города-Героя Севастополя. Две недели назад Севастопольский гарнизонный военный суд приговорил:
«Окончательное наказание Новогрибельскому назначить по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 3 года 8 месяцев в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением административно-хозяйственной функции в государственных органах, учреждениях, а также Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях сроком на 2 года и 3 месяца». Кроме того, суд постановил взыскать с Сергея Новогрибельского в пользу Министерства обороны России «сумму нанесенного ущерба в размере 29 миллионов 656 тысяч рублей». До вступления приговора в силу подсудимый будет содержаться под стражей.
Такое решение, обескуражив очень многих севастопольцев и черноморцев, вполне естественно, поставило перед ними ряд вопросов. Один из главных из них такой: за что? Попытался найти ответ на него и я, имея на руках ряд ксерокопий различных документов по «делу Новогрибельского». Среди них – Постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 28 мая 2016 года (17 стр.), Позиция С.Новогрибельского по уголовным делам на 16.03. 2015г. (6 стр.), Приговор Севастопольского гарнизонного военного суда (28 стр.) и другие. С некоторыми из них я, естественно, ознакомился до суда, с некоторыми, само-собой, – уже после. Прочитал их по нескольку раз, как говорится, с карандашом в руках. Однако, имея три высших образования и являясь кандидатом политических наук, откровенно, говоря, так до конца и не понял: за что Новогрибельскому «дали» почти четыре года и присудили почти тридцать «лимонов»?
Чтобы это понять, по-моему, наверняка большинству читателей нет смысла представлять сканы десятков страниц судебных бумаг. Представлю вам квинтэссенцию «дела» в том виде, как она представляется мне. Вид этот, что называется, самый общий.
В 2013 году, по весне, ещё в «украинское время» для Севастополя и дислоцированного в Крыму Черноморского флота, 13-й судоремонтный завод получил из Москвы, «с самого верха», по сути государственную задачу: оперативно-срочно, к осени, отремонтировать два десятка черноморских кораблей и судов для решения задач обеспечения безопасности Олимпийских игр – 2014, проводимых в Сочи в феврале следующего года. Соответствующее приказание–госзаказ было дано начальнику завода капитану 1 ранга Сергею Анатольевичу Новогрибельскому – военному судоремонтнику, как говорится, «классическому». Специалисту высокого класса, которых в стране на сегодня после реформ-реформирований-сокращений-оптимизаций-приватизаций-модернизаций-новых обликов Вооруженных Сил осталось меньше, чем пальцев на руке у токаря, у которого эта рука потеряна после производственной травмы. Короче говоря, завод задачу выполнил. Как кое-кто утверждает, что делалось это не просто в сложных условиях, а из положения «лёжа», крутясь на собственном пупе, – без должного и своевременного финансирования, при отсутствии поставок новых механизмов, запасных частей и комплектующих. К этому добавим: при нахождении предприятия в «загранице» – с госграницей, таможнями, при идиотизме и вредительстве украинских чиновников, испытывая и преодолевая проблемы с коммуникациями (или с их отсутствием) и т.д., и т.п.
В общем, задачу решили. Черноморский флот, в том числе силами отремонтированных кораблей и судов, не только решил боевые задачи по обеспечению Олимпиады, но и после её окончания (она завершилась 23 февраля 2014 года, что совпало с проведением исторического «митинга народной воли» в Севастополе) обеспечил «возвращение Крыма и города русской славы в родную гавань». Именно на отремонтированных под руководством Новогрибельского кораблях и судах на полуостров были доставлены «вежливые люди». Именно эти корабли и суда обеспечили надлежащий оперативный режим в зоне ответственности Черноморского флота, в которой постоянно присутствовали силы «потенциальных партнёров и вероятных друзей». И, кстати говоря, продолжают это делать и сейчас. И не только в Чёрном море. Особо отмечу: той весной сотни военных и гражданских лиц были удостоены государственных наград вплоть до звания Героя Российской Федерации и вручения высшего ордена России – Андрея Первозванного «с мечами». Никто на 13-м заводе государственных наград не получил. Правда, Новогрибельскому в апреле 14-го при посещении завода российский премьер Дмитрий Медведев и его заместитель Дмитрий Рогозин сказали: «Спасибо». Сказали очень негромко… И, конечно, они не собирались его наказывать. Да и не только они – никто не собирался. А спустя…
А спустя несколько месяцев прозвучало сакраментальное: «А вот мы посмотрим, чем вы тут занимались в «украинское время»?!». И повод нашелся: «что-то там где-то на отремонтированном ломалось». Вот за это Новогрибельскому и «дали». Он, оказывается, при ремонте не установил на некоторые корабли новые механизмы по причине их … полного отсутствия в стране. Он, оказывается, должен был прекратить ремонт – остановить завод, отказаться от выполнения приказа–госзаказа, не дать флоту корабли и суда для обеспечения безопасности Олимпиады и, соответственно, для привоза «вежливых людей» и решения других задач флотом. Тогда и впоследствии – до привоза на завод вновь построенных российскими заводами-изготовителями механизмов.
Отметим: почему-то «дали» только Новогрибельскому – только ему одному. И почему-то уже после того, как все и везде всё после ремонта утвердили-подписали, корабли и суда боевые задачи решили, «украинское» время кончилось и наступило «российское», а все «вернулись в родную гавань». «Пришли–приплыли»…
Вроде как за всё это (в схематичном виде это «дело» выше изложено) ему и «влупили в полный рост»…
Неужели за это? Вот так «просто»: ему одному – почти четыре года и три десятка «лимонов»? Или за что-то другое, что трудно понять, читая-перечитывая судебные бумаги?
Откровенно говоря, меня иной раз берёт оторопь при озвучивании (и вы попробуйте – прочитайте вслух) только две следующие фразы:
«Действуя с прямым умыслом, то есть осознавая общественную опасность своих действий, предвидя возможность и неизбежность наступления общественно-опасных последствий и желая их наступления, в целях извлечения незаконной выгоды для возглавляемой им организации и для себя как руководителя, то есть из корыстной и иной заинтересованности, желая любыми, в том числе и незаконными способами…». Это о чём, кому, когда? Это не в 1937 году, не о диверсанте-вредителе – враге России, планирующем акцию устрашения и возмездия. Это – о начальнике 13-го завода капитане 1 ранга Сергее Анатольевиче Новогрибельском и решении его подчиненными государственного приказа-заказа по ремонту кораблей для решения боевой задачи в условиях отсутствия ресурсов и материалов (из Постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 28 мая 2016 года).
«Действуя умышленно, из ложно понятых интересов службы», чтобы в одиночку «создать видимость благополучия на 13 СРЗ», и … всё-таки решить задачу государственной важности в установленные вышестоящим командованием сроки. Несмотря на то, что закупить «на заводах-изготовителях новых двигателей, отсеков двигателя и запасных частей невозможно». Это – о том же, но уже из текста Приговора.
А как же было на самом деле? Что же делал Новогрибельский и его подчиненные? Слово – командующему Черноморским флотом адмиралу Александру Викторовичу Витко. Уж куда авторитетнее свидетель?
Из Выписки из протокола судебного заседания по уголовному делу в отношении Новогрибельского С.А. в части, касающейся свидетеля Витко А.В.
«С разрешения председательствующего защитник – адвокат Селиверстов заявляет ходатайство о допросе свидетеля Витко А.В.
На вопрос председательствующего участники процесса, каждый в отдельности, отвечают, что не возражают против заявленного ходатайства.
С учетом мнения сторон,
Суд постановил:
– Ходатайство защитника – адвоката Селиверстова удовлетворить, допросить явившегося свидетеля Витко А.В.
Председательствующий вызывает в зал судебного заседания свидетеля Витко А.В. для дачи показаний…
Председательствующий выясняет у свидетеля Витко А.В., знаком ли он с подсудимым Новогрибельским, в каких отношениях они находятся и имеются ли поводы для оговора.
На вопрос председательствующего, свидетель Витко А.В. пояснил, что с подсудимым знаком, находится с ним в служебных отношениях, родственниками друг другу не приходятся, причин для оговора нет.
Председательствующий выясняет у подсудимого, согласен ли они с показаниями свидетеля Витко А.В.
На вопрос председательствующего подсудимый Новогрибельский ответил, что с показаниями свидетеля Витко А.В. согласен.
Председательствующий предлагает стороне защиты начать допрос свидетеля Витко А.В.
С разрешения председательствующего подсудимый Новогрибельский задает вопросы свидетелю Витко А.В.:
Вопрос: Был ли 13 СРЗ сорван план подготовки ЧФ в 2013-2014 годах в целом?
Ответ: Когда я принял должность в мае 2013 года, то необходимо было обеспечить подготовку к Олимпийским играм в Сочи. 1 октября группировка по открытию Олимпийских игр была подготовлена и приступила к выполнению задач. По состоянию на март 2013 года не было подготовлено большинство кораблей, за 4 месяца был подготовлен 21 корабль, было заменено 18 дизелей, было осуществлено сервисное обслуживание, текущий ремонт кораблей и группировка с 1 октября выполняла задачи и с этой задачей справилась. А также были выполнены специальные действия по возвращению Крыма.
Вопрос: Выполнил ли Черноморский флот поставленные задачи?
Ответ: Да, безусловно, выполнил, была проведена очень продуктивная работа.
Вопрос: В тех условиях, в которые были поставлены Вы, флот и 13 СРЗ, в условия крайнего ограничения сроков, финансирования, как Вы считаете, 13 СРЗ был выполнен ГК в полном объеме, надлежащим образом?
Ответ: Для выполнения ГК было выделено около 500 млн рублей в марте 2013 года, а поступили эти денежные средства в августе 2013 года. Работы начали выполнять в мае 2013 года. Работа была очень напряженная, у меня претензий к выполнению ГК за 2013 год нет.
Вопрос: По Вашему мнению, 13 СРЗ и его сотрудники выполнили все поставленные задачи по поддержанию технической готовности кораблей и судов в целом?
Ответ: Пока завод находился в подчинении ЧФ, у меня претензий к заводу не было.
Более вопросов от подсудимого Новогрибельского не поступало.
С разрешения председательствующего защитник – адвокат Селиверстов задает вопросы свидетелю Витко:
Вопрос: Можете ли Вы дать характеристику Новогрибельскому?
Ответ: Личного общения с ним у меня не было, вне служебного времени не встречались. По работе я благодарен директору 13 СРЗ, исполнительный, добросовестный, хороший человек. Я благодарен ему.
Более вопросов от Селиверстова не поступало.
С разрешения председательствующего государственный обвинитель задает вопросы свидетелю Витко:
Вопрос: «Жуков» (морской тральщик – авт.) был включен в состав группировки для выполнения задач по Сочи-2014?
Ответ: Все корабли участвовали, но не могу точно сказать.
Вопрос: Мтщ «Вице-адмирал Жуков» участвовал в охранных мероприятиях?
Ответ: Не могу точно сказать.
Вопрос: Какие имелись проблемы у «Жукова»?
Ответ: По корпусу были большие проблемы, коррозированный корпус у него, также у него проблемы по дизель-генератору, полного перечня я не помню.
Вопрос: Известны ли Вам условия ГК в части закупки и использования при производстве ремонтных работ запасных частей?
Ответ: Да.
Вопрос: Какие требования выдвигались?
Ответ: Запчасти должны быть сертифицированы, новые, первой категории.
Вопрос: Известно ли Вам какие двигатели были установлены на «Жуков», «Муромец», «Р-109 » ?
Ответ: 510, 510, 503 машина.
Вопрос: Какого качества они были, они являлись новыми согласно условий ГК?
Ответ: В июне 2013 года я помню разговор с директором завода, это было на совещании. На тот момент не было нового двигателя. Он спросил, какой ставить, я разрешил ему установку дизеля, который находился на складе. По остальным я знаю, что он устанавливал дизеля после ремонта, чтобы подготовить корабли.
Вопрос: То есть на данные корабли не были установлены новые двигатели?
Ответ: Я разрешение давал только на МПК, другого варианта не было, я знал, что дизеля ставятся не после заводского ремонта, а те, которые были на складе.
Вопрос: Они соответствовали условиям ГК?
Ответ: На тот момент меня интересовали корабли, а не ГК.
Вопрос: Начальник 13 СРЗ мог отказаться от выполнения ГК?
Ответ: Если бы он отказался, то он бы не выполнил задачу, и мы бы не обеспечили охранные мероприятия по Сочи-2014.
Вопрос: Рассматривались ли Вами варианты о том, чтобы внести дополнения к ГК, в которых бы было указано, что ДГОЗ и МО разрешает установку на корабли двигателей бывших в употреблении?
Ответ: Такое разрешение появилось в 2015 году. Я докладывал, что оборудования нет, но есть на складе после ремонта.
Вопрос: В 2013 году Вы обращались к заказчику МО РФ за разрешением, чтобы использовать при производстве ремонтных работ бывших в эксплуатации двигателей?
Ответ: Я не помню, может заместитель по вооружению и обращался.
Вопрос: Можете ли Вы утверждать, что ГК выполнен, если на корабли согласно ГК не были установлены новые двигатели?
Ответ: Я не про ГК говорю, я говорю про выполнение Черноморским флотом задачи по прикрытию в Сочи.
Более вопросов от государственного обвинителя не поступало.
На вопросы председательствующего свидетель Витко отвечает:
Вопрос: В случае отказа от выполнения ГК Сочи-2014, что бы грозило Новогрибельскому?
Ответ: Если бы флот не выполнил задачу, то не знаю, что бы было. На тот период один французский корабль, один британский, выполняли провокационные действия. Из-за того, что группировка была подготовлена, эти провокации были не допущены. Мне надо было корабли подготовить для участия. Если бы ЧФ не выполнил задачу, то мы бы с Новогрибельским больше не работали»…
Так за что осудили Новогрибельского? На это вопрос я продолжаю искать ответ, всё-таки питая надежду на то, что в процессе апелляции-кассации по этому «делу» этот ставший чуть ли не пресловутым, уже многим набивший оскомину вопрос отпадёт сам собой. Ибо по моему разумению, в вышеназванных документах (после прочтения несколько раз) «что-то как-то перекручено сгущено передёрнуто». Возможно, я ошибаюсь…
Возникает и Увы, возникают и другие, новые вопросы, на которые, казалось бы, в период «ранней ельцинщины» уже были даны ответы: «Нужно ли выполнять ВСЕ приказы, или это надо делать ВЫБОРОЧНО? Получается, что Новогрибельский должен был отказаться от решения государственной задачи, призвав к этому подчинённых?».
Об том мы порассуждаем в 4-й части материала «Заложники особого статуса».
Между тем, напоминаю: по инициативе Профкома 13-го завода 17 ноября состоится делегатское собрание коллектива предприятия, на котором будет обсуждён один вопрос. Заводчане считают, что «дело Новогрибельского» – это и их дело, касается каждого.
Горбачев Сергей,
капитан 1 ранга запаса,
Заслуженный журналист Крыма
| Tweet | ||
