Эксперт: ИКЕА стала жертвой инвестиционного афериста
Это громкое скандальное дело тянется уже давно. И интересно уже, удастся ли всемирно известной корпорации ИКЕА поставить на место «предпринимателя-одиночку» Константина Пономарева – доказать, что он не столько предприниматель, сколько изощренный инвестиционный аферист.
Вот уже пять лет в судах различных инстанций между ними идут отчаянные бои. Потери шведов первоначально исчислялись миллиардами, двадцатью пятью миллиардами рублей, если быть точнее. Сумма, конечно, астрономическая, но, если знать бэграунд Пономарева – вполне объяснимая. Ведь в недавнем прошлом аудитор, создатель теневых оффшорных схем самого Уильяма Браудера, а в настоящем – владелец временных дизель-генераторов – Константин Пономарев – это одно и то же лицо.
Да-да, это он прославился на суде над своим сокурсником Сергеем Магнитским, которого сам в свое время пригласил обслуживать «схемы Браудера», словами о том, что всё придумал именно он – Пономарев, а иностранцы нужны были только для внешней вывески. В итоге даже судья был вынужден его одернуть, что-де надо следить за словами, в зале иностранная пресса работает.
И вот, после краха «инвестиционной империи» Браудера, оставшийся не у дел аудитор решил попытать счастья на новой для себя стезе – дизель-генерации, правда со старой и крайне обременительной для клиентов правовой базой. С тех пор жертвами схем Пономарева стали несколько крупных компаний: британский логистический гигант «Торос», российский «ГлавстройСпб» Олега Дерипаски. Но меньше всего повезло шведской ИКЕА.
Столкнувшись с известными многим компаниям проблемами по подключению к сетевым мощностям (в нашем случае со стороны «Ленэнерго»), шведский концерн стал одним из первых клиентов новоявленного бизнесмена Константина Пономарева. И надо сказать, что при заключении договоров тот продемонстрировал все грани отточенного при работе с Браудером мастерства. Документы по инициативе Пономарева были сформулированы сложно, ряд положений можно было толковать по-разному. Одним из ключевых моментов в подписанном договоре явилось отсутствие предельных ограничений по числу генераторов – в итоге на площадках у икеевских мегамоллов их появилось в пять раз больше требуемого. И счета были выставлены не за фактически произведенный объем электроэнергии, а за киловольт-амперы которые дизели могли бы выдавать, если бы работали круглосуточно и на пределе возможного. В общем, за четыре года такого «сотрудничества» (при этом в течение 2009-2010 годов шведы требовали вывезти указанное оборудование в связи с прекращением арендных отношений) ИКЕА была вынуждена уплатить Пономареву 25 миллиардов рублей.
Почему была вынуждена? И вот уже открывается новая сюжетная линия этой весьма показательной истории. Оказалось, что ключевые и при этом самые спорные арбитражные решения в пользу Пономарева выносила еще одна «знаменитость» – судья Ирина Баранова. Та самая Баранова, исчезнувшая сегодня далеко и, видимо, надолго в солнечной Флориде.
В далеком Майами она остро переживает профессиональную неудачу – выложенную спецслужбами «прослушку», согласно которой служительница арбитражной Фемиды предлагала за 150 тысяч долларов помощь мошенникам, решившим захватить здание на Гоголевском бульваре, с видом на храм Христа Спасителя. А в доме том рядовая квартира стоит не один миллион долларов. Потому неудивительно, что у ИКЕА при встрече с прочным тандемом Пономарев-Баранова, конечно же, не было шансов на объективное разбирательство. Именно Барановой довелось разрешать вопрос о том, что же происходило в 2009-2010 годах, самом спорном периоде нахождения генераторов на площадках ИКЕА. Решение могло обернуться многомиллиардными взысканиями, под угрозой оказался бизнес компании в России. Пришлось платить, не доводя споры до принятия новых решений той же судьи Барановой, сулящих Пономареву неограниченный доступ к деньгам ИКЕА.
Но то был лишь эпизод в грандиозной схеме Пономарева. Он переуступает права требования от одной своей фирмы к другой за месяц до подписания соглашения о выплате 25 миллиардов. При этом заверяет руководство ИКЕА, что никаких переуступок не осуществлял. В общем, действует в привычном для себя репертуаре, выставив вскоре шведам новый иск – в миллиард долларов. Иск, который полностью нарушает только что заключенное соглашение об урегулировании конфликта с ИКЕА. На что был расчет? Конечно же, на Баранову и ей подобным «правоохранителей».
Инвестиционная драма ИКЕА грозила перерасти в форменную финансовую трагедию, причем международного масштаба. Однако грянул скандал с Барановой, а другие судьи не стали принимать во внимание весомые «аргументы» Пономарева. Следуя букве закона, а она в делах была очевидной, судьи раз за разом, инстанция за инстанцией отказывали дизель-махинатору в попытке снова залезть в карман шведов. Параллельно нашлись и «отжатые» у ИКЕА первые 25 миллиардов. Нашлись на личных счетах Пономарева, переведенные по «обнальной» схеме. И, само собой, без уплаты в российский бюджет миллиардов рублей налогов. Реакция властей была незамедлительной – серия репортажей об аферах инвесткиллера на ведущих федеральных телеканалах и снятие с него госзащиты как свидетеля по делу Магнитского.
И вот уже «шагреневая кожа», приносившая Пономареву чужие миллиарды, начала стремительно сжиматься. Сжиматься до того, что тот начал в панике публиковать об ИКЕА всевозможную несуразицу, от выдумок про поддержку шведскими мебельщиками «Правого сектора», до перепечатки историй о связях с румынской спецслужбой «Секуритатэ» тридцатилетней давности. Но ИКЕА – не однокурсник Магнитский, на которого можно свалить свою вину и отправить на тот свет. Шведский концерн работает в 45 странах мира, а в бюджеты разных уровней в России ИКЕА только за прошлый год перечислила налогов и платежей на сумму около 6,5 млрд рублей. Так что отчаянный поток лжи и псевдокомпромата со стороны Пономарева ушел вникуда. Просто не выдержал веса десятилетиями формировавшейся репутации ИКЕА и очевидной выгоды для России от сотрудничества с крупнейшим иностранным инвестором в ее экономику.
Приближаясь к закономерному эпилогу своей многомиллиардной авантюры, Пономарев из последних сил «зацепился» за подпись. Подпись в странном документе, носящем название дополнительного соглашения. По нему ИКЕА якобы снова получала право пользоваться пономаревскими генераторами уже после полного разрыва отношений и подключения к другим энергомощностям – некриминального характера. Причем Пономарева уже не интересует содержание «подписанного» документа – все арбитражные суды подтвердили, что его текст противоречит как фактически имевшим место событиям, так и бесспорным соглашениям ИКЕА и Пономарева, подтвердившим прекращение аренды еще 31 декабря 2008 года. Ключевой интерес Пономарева – «доказать» подлинность подписи причем неважно каким способом.
Понятно, что когда речь идет об экспертизе подлинности одной подписи – мнения разных экспертов могут быть диаметрально противоположными. Именно этим и хочет воспользоваться Пономарев, хватаясь за иллюзорный автограф как за последнюю зацепку в полностью проигранном деле. Вряд ли это поможет ему пересмотреть итоги спора. Арбитражным судам часто приходится разрешать вопросы о подлинности подписей, но в большинстве сложных экономических споров исход дела не может зависеть от подписания одного документа. Вот и отклоняя иски Пономарева, суды прямо отметили, что в свете остальных обстоятельств спорный документ имеет третьестепенное значение. Это прекрасно понимает и Пономарев, однако упорно продолжает, в том числе и с привлечением СМИ, утверждать о ключевом значении подписи для дела против ИКЕА. Причина такого поведения очевидна – надо же хоть как-то объяснить проигрыш в арбитражных судах, а признавать свою недобросовестность как-то не хочется. Только вот позиция у Пономарева непоследовательная, ведь доказывая правоохранительным органам отсутствие мошенничества в новых претензиях к ИКЕА, он сам заявлял, что сомнительное допсоглашение по существу ни на что не влияет. Что еще интереснее, и в арбитражных судах Пономарев не очень верил в важность допсоглашения для дела. Обратимся к судебному документу.
Итак, сам истец в лице очередной компании Пономарева, несмотря на требования ИКЕА назначить экспертизу, ходатайствовал об исключении того самого допсоглашения из материалов дела. Впоследствии не дал Пономарев документ и следователям, возбудившим уголовное дело по признакам мошенничества, совершенного против ИКЕА. Сказал, что допсоглашение передал при уступке требований заграничным бизнес-партнерам, поэтому экспертам в уголовном деле пришлось довольствоваться копией. Но с какой целью так избегать проверки оригинала? Быть может, несмотря на указанный в документе 2009 год, чернила еще не успели просохнуть? Или потому, что публичная судебная экспертиза с правом ИКЕА присутствовать при ее проведении попросту вскрыла бы фальсификацию? И проверять документ можно было лишь «по-тихому», доверив дело «нужным» экспертам?
Ответы на все вопросы пришли из Химок: эксперт из экспертного кабинета при Химкинском горотделе в рамках доследственной проверки (это важно, поскольку при этом эксперты не несут уголовную ответственность за подлинность заключений) провел экспертизу оригинала документа, предоставленного самим Пономаревым и тут же после проведения экспертизы забравшим спорные документы себе «для хранения». Но только образцы почерка взял не лично у иностранного менеджера. А использовал другие документы, предоставленные тем же… Пономаревым (а что, если и там подпись, например, была подделана той же рукой?). И полицейские следователи из подмосковного городка убедились, конечно же, в «подлинности» автографа. Что интересно, лицо, подписавшее заявление на Пономарева, которое и стало поводом для проведения проверки в Химках, потом созналось, что текст заявления готовил Пономарев и его юристы. Сам на себя жаловался получается. Это объясняет характер проверочки.
Неудивительно, что проводящий такие проверочки горотдел милиции в подмосковных Химках вскоре открывает уголовное дело против неустановленных менеджеров ИКЕА, которые якобы пытались обмануть несчастного Пономарева, не заплатив ему причитающихся сумм.
Кстати, именно это удивительное уголовное дело «против неустановленных менеджеров ИКЕА» совсем недавно закрыл Московский областной суд как возбужденное абсолютно незаконно. А возбудившему его следователю Виталию Савченко, который и организовывал проверку подписей в интересах Пономарева, наверняка придется теперь рассказать, с какой целью он возбуждал это самое незаконное дело. И вполне вероятно сменить китель полицейского следователя на гражданскую форму одежды.
Вот такая показательная история о безудержной человеческой алчности, предательстве друга, о шведском долготерпении и о становлении в отчаянной борьбе с «пономаревскими» соблазнами российской судебной системы пока что получается. Но история эта еще не закончилась. ИКЕА намерена добиваться привлечения дизель-разорителя к уголовной ответственности. И вот тогда шагреневая кожа Константина Пономарева окончательно съёжится.
Источник: Антикомпромат
Вот уже пять лет в судах различных инстанций между ними идут отчаянные бои. Потери шведов первоначально исчислялись миллиардами, двадцатью пятью миллиардами рублей, если быть точнее. Сумма, конечно, астрономическая, но, если знать бэграунд Пономарева – вполне объяснимая. Ведь в недавнем прошлом аудитор, создатель теневых оффшорных схем самого Уильяма Браудера, а в настоящем – владелец временных дизель-генераторов – Константин Пономарев – это одно и то же лицо.
Да-да, это он прославился на суде над своим сокурсником Сергеем Магнитским, которого сам в свое время пригласил обслуживать «схемы Браудера», словами о том, что всё придумал именно он – Пономарев, а иностранцы нужны были только для внешней вывески. В итоге даже судья был вынужден его одернуть, что-де надо следить за словами, в зале иностранная пресса работает.
И вот, после краха «инвестиционной империи» Браудера, оставшийся не у дел аудитор решил попытать счастья на новой для себя стезе – дизель-генерации, правда со старой и крайне обременительной для клиентов правовой базой. С тех пор жертвами схем Пономарева стали несколько крупных компаний: британский логистический гигант «Торос», российский «ГлавстройСпб» Олега Дерипаски. Но меньше всего повезло шведской ИКЕА.
Столкнувшись с известными многим компаниям проблемами по подключению к сетевым мощностям (в нашем случае со стороны «Ленэнерго»), шведский концерн стал одним из первых клиентов новоявленного бизнесмена Константина Пономарева. И надо сказать, что при заключении договоров тот продемонстрировал все грани отточенного при работе с Браудером мастерства. Документы по инициативе Пономарева были сформулированы сложно, ряд положений можно было толковать по-разному. Одним из ключевых моментов в подписанном договоре явилось отсутствие предельных ограничений по числу генераторов – в итоге на площадках у икеевских мегамоллов их появилось в пять раз больше требуемого. И счета были выставлены не за фактически произведенный объем электроэнергии, а за киловольт-амперы которые дизели могли бы выдавать, если бы работали круглосуточно и на пределе возможного. В общем, за четыре года такого «сотрудничества» (при этом в течение 2009-2010 годов шведы требовали вывезти указанное оборудование в связи с прекращением арендных отношений) ИКЕА была вынуждена уплатить Пономареву 25 миллиардов рублей.
Почему была вынуждена? И вот уже открывается новая сюжетная линия этой весьма показательной истории. Оказалось, что ключевые и при этом самые спорные арбитражные решения в пользу Пономарева выносила еще одна «знаменитость» – судья Ирина Баранова. Та самая Баранова, исчезнувшая сегодня далеко и, видимо, надолго в солнечной Флориде.
В далеком Майами она остро переживает профессиональную неудачу – выложенную спецслужбами «прослушку», согласно которой служительница арбитражной Фемиды предлагала за 150 тысяч долларов помощь мошенникам, решившим захватить здание на Гоголевском бульваре, с видом на храм Христа Спасителя. А в доме том рядовая квартира стоит не один миллион долларов. Потому неудивительно, что у ИКЕА при встрече с прочным тандемом Пономарев-Баранова, конечно же, не было шансов на объективное разбирательство. Именно Барановой довелось разрешать вопрос о том, что же происходило в 2009-2010 годах, самом спорном периоде нахождения генераторов на площадках ИКЕА. Решение могло обернуться многомиллиардными взысканиями, под угрозой оказался бизнес компании в России. Пришлось платить, не доводя споры до принятия новых решений той же судьи Барановой, сулящих Пономареву неограниченный доступ к деньгам ИКЕА.
Но то был лишь эпизод в грандиозной схеме Пономарева. Он переуступает права требования от одной своей фирмы к другой за месяц до подписания соглашения о выплате 25 миллиардов. При этом заверяет руководство ИКЕА, что никаких переуступок не осуществлял. В общем, действует в привычном для себя репертуаре, выставив вскоре шведам новый иск – в миллиард долларов. Иск, который полностью нарушает только что заключенное соглашение об урегулировании конфликта с ИКЕА. На что был расчет? Конечно же, на Баранову и ей подобным «правоохранителей».
Инвестиционная драма ИКЕА грозила перерасти в форменную финансовую трагедию, причем международного масштаба. Однако грянул скандал с Барановой, а другие судьи не стали принимать во внимание весомые «аргументы» Пономарева. Следуя букве закона, а она в делах была очевидной, судьи раз за разом, инстанция за инстанцией отказывали дизель-махинатору в попытке снова залезть в карман шведов. Параллельно нашлись и «отжатые» у ИКЕА первые 25 миллиардов. Нашлись на личных счетах Пономарева, переведенные по «обнальной» схеме. И, само собой, без уплаты в российский бюджет миллиардов рублей налогов. Реакция властей была незамедлительной – серия репортажей об аферах инвесткиллера на ведущих федеральных телеканалах и снятие с него госзащиты как свидетеля по делу Магнитского.
И вот уже «шагреневая кожа», приносившая Пономареву чужие миллиарды, начала стремительно сжиматься. Сжиматься до того, что тот начал в панике публиковать об ИКЕА всевозможную несуразицу, от выдумок про поддержку шведскими мебельщиками «Правого сектора», до перепечатки историй о связях с румынской спецслужбой «Секуритатэ» тридцатилетней давности. Но ИКЕА – не однокурсник Магнитский, на которого можно свалить свою вину и отправить на тот свет. Шведский концерн работает в 45 странах мира, а в бюджеты разных уровней в России ИКЕА только за прошлый год перечислила налогов и платежей на сумму около 6,5 млрд рублей. Так что отчаянный поток лжи и псевдокомпромата со стороны Пономарева ушел вникуда. Просто не выдержал веса десятилетиями формировавшейся репутации ИКЕА и очевидной выгоды для России от сотрудничества с крупнейшим иностранным инвестором в ее экономику.
Приближаясь к закономерному эпилогу своей многомиллиардной авантюры, Пономарев из последних сил «зацепился» за подпись. Подпись в странном документе, носящем название дополнительного соглашения. По нему ИКЕА якобы снова получала право пользоваться пономаревскими генераторами уже после полного разрыва отношений и подключения к другим энергомощностям – некриминального характера. Причем Пономарева уже не интересует содержание «подписанного» документа – все арбитражные суды подтвердили, что его текст противоречит как фактически имевшим место событиям, так и бесспорным соглашениям ИКЕА и Пономарева, подтвердившим прекращение аренды еще 31 декабря 2008 года. Ключевой интерес Пономарева – «доказать» подлинность подписи причем неважно каким способом.
Понятно, что когда речь идет об экспертизе подлинности одной подписи – мнения разных экспертов могут быть диаметрально противоположными. Именно этим и хочет воспользоваться Пономарев, хватаясь за иллюзорный автограф как за последнюю зацепку в полностью проигранном деле. Вряд ли это поможет ему пересмотреть итоги спора. Арбитражным судам часто приходится разрешать вопросы о подлинности подписей, но в большинстве сложных экономических споров исход дела не может зависеть от подписания одного документа. Вот и отклоняя иски Пономарева, суды прямо отметили, что в свете остальных обстоятельств спорный документ имеет третьестепенное значение. Это прекрасно понимает и Пономарев, однако упорно продолжает, в том числе и с привлечением СМИ, утверждать о ключевом значении подписи для дела против ИКЕА. Причина такого поведения очевидна – надо же хоть как-то объяснить проигрыш в арбитражных судах, а признавать свою недобросовестность как-то не хочется. Только вот позиция у Пономарева непоследовательная, ведь доказывая правоохранительным органам отсутствие мошенничества в новых претензиях к ИКЕА, он сам заявлял, что сомнительное допсоглашение по существу ни на что не влияет. Что еще интереснее, и в арбитражных судах Пономарев не очень верил в важность допсоглашения для дела. Обратимся к судебному документу.
Итак, сам истец в лице очередной компании Пономарева, несмотря на требования ИКЕА назначить экспертизу, ходатайствовал об исключении того самого допсоглашения из материалов дела. Впоследствии не дал Пономарев документ и следователям, возбудившим уголовное дело по признакам мошенничества, совершенного против ИКЕА. Сказал, что допсоглашение передал при уступке требований заграничным бизнес-партнерам, поэтому экспертам в уголовном деле пришлось довольствоваться копией. Но с какой целью так избегать проверки оригинала? Быть может, несмотря на указанный в документе 2009 год, чернила еще не успели просохнуть? Или потому, что публичная судебная экспертиза с правом ИКЕА присутствовать при ее проведении попросту вскрыла бы фальсификацию? И проверять документ можно было лишь «по-тихому», доверив дело «нужным» экспертам?
Ответы на все вопросы пришли из Химок: эксперт из экспертного кабинета при Химкинском горотделе в рамках доследственной проверки (это важно, поскольку при этом эксперты не несут уголовную ответственность за подлинность заключений) провел экспертизу оригинала документа, предоставленного самим Пономаревым и тут же после проведения экспертизы забравшим спорные документы себе «для хранения». Но только образцы почерка взял не лично у иностранного менеджера. А использовал другие документы, предоставленные тем же… Пономаревым (а что, если и там подпись, например, была подделана той же рукой?). И полицейские следователи из подмосковного городка убедились, конечно же, в «подлинности» автографа. Что интересно, лицо, подписавшее заявление на Пономарева, которое и стало поводом для проведения проверки в Химках, потом созналось, что текст заявления готовил Пономарев и его юристы. Сам на себя жаловался получается. Это объясняет характер проверочки.
Неудивительно, что проводящий такие проверочки горотдел милиции в подмосковных Химках вскоре открывает уголовное дело против неустановленных менеджеров ИКЕА, которые якобы пытались обмануть несчастного Пономарева, не заплатив ему причитающихся сумм.
Кстати, именно это удивительное уголовное дело «против неустановленных менеджеров ИКЕА» совсем недавно закрыл Московский областной суд как возбужденное абсолютно незаконно. А возбудившему его следователю Виталию Савченко, который и организовывал проверку подписей в интересах Пономарева, наверняка придется теперь рассказать, с какой целью он возбуждал это самое незаконное дело. И вполне вероятно сменить китель полицейского следователя на гражданскую форму одежды.
Вот такая показательная история о безудержной человеческой алчности, предательстве друга, о шведском долготерпении и о становлении в отчаянной борьбе с «пономаревскими» соблазнами российской судебной системы пока что получается. Но история эта еще не закончилась. ИКЕА намерена добиваться привлечения дизель-разорителя к уголовной ответственности. И вот тогда шагреневая кожа Константина Пономарева окончательно съёжится.
Источник: Антикомпромат
| Tweet | ||
