В конце января 2014, в один из самых жарких дней киевского Майдана я набрал своего приятеля, сотрудника управления СБУ по Севастополю, и спросил: «Как думаешь, что будет?» Жена нервничала, звонила родственникам в Россию на случай, если придется бежать. Приятель ответил: «Не нужно никуда ехать, через три-четыре недели вы будете жить в другой стране». И мы успокоились, подумав, что, видимо, на Украине все изменится к лучшему. До митинга 23 февраля оставалось чуть меньше месяца, до референдума о вхождении Крыма и Севастополя в состав России — полтора.